Я смею всё, что можно человеку, кто смеет больше, тот не человек! ©
Нам редко удаётся остаться наедине. Но эти редкие минуты – действительно счастье. Именно так они приобретают ценность близости. Короткие мгновения, которые остаются в памяти навсегда.
Мне бы хотелось запомнить эти минуты рядом с тобой. Но, увы, я знаю, что через какое-то время из памяти моей сотрётся твой образ. Останутся лишь смутные очертания, неясные эмоции. Просто название. Я знаю это, и не надо меня переубеждать. Ничто не вечно. Даже слава. Всё когда-нибудь да забывается, верно? Я знаю, что будет дальше наперёд. Иногда я ненавижу себя за это знание. Оно оставляет внутри неизгладимую печаль, заставляет смотреть на мир отстранённо. Это неприятно и в то же время привычно для меня.
Но сейчас, давай не буде об этом?
Давай просто вернёмся в номер, пока ещё есть время…
Пока ты ещё рядом со мной.
Ты закроешь дверь позади меня, а я останусь стоять. Не зажигай свет – так приятнее. Так – на ощупь, на запах, на звук. Так острее чувствуешь, так глубже дышишь. Мне сегодня просто хочется чувствовать тебя. Не смотреть, не изучать, не разглядывать, а просто чувствовать тепло твоего тела – твоё тепло.
Прикосновение горячих рук заставляет моё тело вздрогнуть. Предчувствие того, что произойдёт дальше, мелькающие перед глазами воспоминания – всё это заставляет сердце биться быстрее.
Обветренные губы, невинно, но интимно, касающиеся моего уха – и моя шея уже горит, а в ушах стоит звон. Я сейчас чувствую и ощущаю острее, а значит, и реагирую – чутче. Медленно и ненавязчиво избавится от одежды: джинсы, майки, футболки – всё это в перерывах между поцелуями, между неясными касаниями.
Твой запах, запах твоего тела удивительно приятен. Мне нравится целовать твои губы, поводить руками по горячей коже, ощущать, как напрягаются мышцы, знать, что ты каждой клеточкой тела чувствуешь мои прикосновения.
Прикосновения, как они много значат для человека. Можно коснуться невзначай, так что никто не обратит внимания. Можно коснуться как бы случайно, заставляя другого краснеть. Можно прикоснуться во властном жесте. А можно коснуться души… Можно обнажать её и разглядывать, целовать и залечивать раны. Любоваться.
Моё тело не горит огнём страсти, нет. По нему разливается мягкое, приятное тепло. Игривым котёнком, оно греет каждый нерв, каждую клеточку, сбивая ритм дыхания, учащая пульс. На моей шее противно бьется жилка, и мне даже смешно. Но я не смеюсь. Мне сейчас не до этого.
Я сейчас увлечённо целую твою шеи и грудь, осыпая их короткими, лёгкими поцелуями. Я сейчас увлечённо вдыхаю твой запах, забираюсь руками под одеяло, слыша, как ты сквозь зубы вдыхаешь воздух. Мне не нужно видеть – я знаю, что твои глаза блаженно прикрыты. И тебе совсем не обязательно смотреть, что бы понять – на моём лице играет улыбка.
Переворачивая тебя на спину, я откидываю одеяло и забираюсь на твои бёдра. В полумраке твоя кожа почти светится. Это очень красиво. Я мог бы часами смотреть на твою кожу, но, к сожалению – не могу заставлять тебя ждать и томиться в своём возбуждении. Мягко целуя припухшие губы, я медленно погружаю тебя в себя. Твоё тело чуть напрягается – я чувствую это, потому что одной рукой опираюсь о твою грудь. Наверное, потом мне стоит убрать её. Всё же мне не хочется, что бы к утру в твоём номере нашли твой же хладный труп. Лёгкий дискомфорт – от этого никуда не денешься. Но ведь я хочу доставить тебе удовольствие, а значит моя боль – не имеет никакого значения. Она лёгкая. Я уже почти привык к ней. Всё это ничто по сравнению с тем, что произойдёт потом.
Ты дрожишь, но я не двигаюсь – я привыкаю. Дай мне ещё немного времени.
Но твой садкий полувсхлип-полустон заставляет меня забыть обо всём. Я двигаюсь, мягко и осторожно.
Я люблю тебя, Уруха…
Нет никакой надобности говорить это вслух – это видно в моих осторожных движениях, в моих чутких касаниях. Я знаю, что тебе до умопомрачения хочется впиться в мои бёдра руками и вжать меня в себя до упора. Хочется движений – быстрых и необузданных. Но ты не сделаешь этого, потому что понимаешь мои желания без слов.
Твои стоны и судорожные вздохи – самая лучшая награда на свете. Твои руки бездумно проводят по моей груди, плечам, локтям и обратно, твои губы шепчут моё имя и от этого по позвоночнику проходят, словно электрические разряды.
Увы, хорошее быстро кончается. Твоя спина изгибается, руки сжимают простынь, и я чувствую, как в меня вливается часть тебя.
Какое-то время я так и лежу на тебе, слушая, как твоё дыхание постепенно выравнивается, наслаждаясь теплом горячего тела и прохладой ночи.
Нам редко удаётся остаться наедине. Но даже эти ничтожные мгновения для меня – радость. Я думаю: как мало нужно для счастья. И засыпаю в твоих крепких руках.
Мне бы хотелось запомнить эти минуты рядом с тобой. Но, увы, я знаю, что через какое-то время из памяти моей сотрётся твой образ. Останутся лишь смутные очертания, неясные эмоции. Просто название. Я знаю это, и не надо меня переубеждать. Ничто не вечно. Даже слава. Всё когда-нибудь да забывается, верно? Я знаю, что будет дальше наперёд. Иногда я ненавижу себя за это знание. Оно оставляет внутри неизгладимую печаль, заставляет смотреть на мир отстранённо. Это неприятно и в то же время привычно для меня.
Но сейчас, давай не буде об этом?
Давай просто вернёмся в номер, пока ещё есть время…
Пока ты ещё рядом со мной.
Ты закроешь дверь позади меня, а я останусь стоять. Не зажигай свет – так приятнее. Так – на ощупь, на запах, на звук. Так острее чувствуешь, так глубже дышишь. Мне сегодня просто хочется чувствовать тебя. Не смотреть, не изучать, не разглядывать, а просто чувствовать тепло твоего тела – твоё тепло.
Прикосновение горячих рук заставляет моё тело вздрогнуть. Предчувствие того, что произойдёт дальше, мелькающие перед глазами воспоминания – всё это заставляет сердце биться быстрее.
Обветренные губы, невинно, но интимно, касающиеся моего уха – и моя шея уже горит, а в ушах стоит звон. Я сейчас чувствую и ощущаю острее, а значит, и реагирую – чутче. Медленно и ненавязчиво избавится от одежды: джинсы, майки, футболки – всё это в перерывах между поцелуями, между неясными касаниями.
Твой запах, запах твоего тела удивительно приятен. Мне нравится целовать твои губы, поводить руками по горячей коже, ощущать, как напрягаются мышцы, знать, что ты каждой клеточкой тела чувствуешь мои прикосновения.
Прикосновения, как они много значат для человека. Можно коснуться невзначай, так что никто не обратит внимания. Можно коснуться как бы случайно, заставляя другого краснеть. Можно прикоснуться во властном жесте. А можно коснуться души… Можно обнажать её и разглядывать, целовать и залечивать раны. Любоваться.
Моё тело не горит огнём страсти, нет. По нему разливается мягкое, приятное тепло. Игривым котёнком, оно греет каждый нерв, каждую клеточку, сбивая ритм дыхания, учащая пульс. На моей шее противно бьется жилка, и мне даже смешно. Но я не смеюсь. Мне сейчас не до этого.
Я сейчас увлечённо целую твою шеи и грудь, осыпая их короткими, лёгкими поцелуями. Я сейчас увлечённо вдыхаю твой запах, забираюсь руками под одеяло, слыша, как ты сквозь зубы вдыхаешь воздух. Мне не нужно видеть – я знаю, что твои глаза блаженно прикрыты. И тебе совсем не обязательно смотреть, что бы понять – на моём лице играет улыбка.
Переворачивая тебя на спину, я откидываю одеяло и забираюсь на твои бёдра. В полумраке твоя кожа почти светится. Это очень красиво. Я мог бы часами смотреть на твою кожу, но, к сожалению – не могу заставлять тебя ждать и томиться в своём возбуждении. Мягко целуя припухшие губы, я медленно погружаю тебя в себя. Твоё тело чуть напрягается – я чувствую это, потому что одной рукой опираюсь о твою грудь. Наверное, потом мне стоит убрать её. Всё же мне не хочется, что бы к утру в твоём номере нашли твой же хладный труп. Лёгкий дискомфорт – от этого никуда не денешься. Но ведь я хочу доставить тебе удовольствие, а значит моя боль – не имеет никакого значения. Она лёгкая. Я уже почти привык к ней. Всё это ничто по сравнению с тем, что произойдёт потом.
Ты дрожишь, но я не двигаюсь – я привыкаю. Дай мне ещё немного времени.
Но твой садкий полувсхлип-полустон заставляет меня забыть обо всём. Я двигаюсь, мягко и осторожно.
Я люблю тебя, Уруха…
Нет никакой надобности говорить это вслух – это видно в моих осторожных движениях, в моих чутких касаниях. Я знаю, что тебе до умопомрачения хочется впиться в мои бёдра руками и вжать меня в себя до упора. Хочется движений – быстрых и необузданных. Но ты не сделаешь этого, потому что понимаешь мои желания без слов.
Твои стоны и судорожные вздохи – самая лучшая награда на свете. Твои руки бездумно проводят по моей груди, плечам, локтям и обратно, твои губы шепчут моё имя и от этого по позвоночнику проходят, словно электрические разряды.
Увы, хорошее быстро кончается. Твоя спина изгибается, руки сжимают простынь, и я чувствую, как в меня вливается часть тебя.
Какое-то время я так и лежу на тебе, слушая, как твоё дыхание постепенно выравнивается, наслаждаясь теплом горячего тела и прохладой ночи.
Нам редко удаётся остаться наедине. Но даже эти ничтожные мгновения для меня – радость. Я думаю: как мало нужно для счастья. И засыпаю в твоих крепких руках.
